Шри ауробиндо или путешествие сознания. Приложение I. Шри Ауробиндо «Западная метафизика и Йога Шри Ауробиндо, или Путешествие Сознания

Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания

Родился в Париже в 1923 г. Детство провел в Бретани, посвящая все свободное время путешествиям под парусами вдоль побережья, - по словам самого Сатпрема, "жил одним морем" *.

-- * Цит. по: Towarnicki F. De sept jours en Inde avec Satprem. Paris, 1980.

Во время Второй мировой войны стал участником французского Сопротивления, был схвачен гестапо и заключен в концлагерь. В то время ему было всего двадцать лет. Пробыл полтора года в Бухенвальде и Маутхаузене, в 1945 г. был освобожден. Во время заключения испытал глубокие переживания. "Все потеряло свою ценность, - вспоминает автор, - не оставалось абсолютно ничего, все во мне было разрушено, разбито, уничтожено...". В этой атмосфере "непрерывного, сплошного ужаса" ему открылись "бескрайние внутренние просторы" и "сила, которая помогла выстоять". Не ощущая "никакой реальности" во всем, что окружало его в послевоенной жизни, не видя никакого смысла ни в семье, ни в работе, ни в карьере, ни в бизнесе, - "Что еще мог предложить мне Запад?" - он отправляется в путешествие: сначала в Египет, а затем в Индию, где он впервые увидел Шри Ауробиндо, но не остался в его ашраме, "... поскольку, - говорил Сатпрем, - ... "любые стены казались мне тюрьмой"". Он уезжает в Южную Америку, проводит целый год в джунглях в Гвиане (что послужило ему материалом для написания первого романа "Золотоискатель"), затем отправляется в Бразилию, а оттуда - в Африку. В 1953 г. он вернулся в Индию и стал нищенствующим саньясином (бродячим монахом), практикующим тантризм (впечатления и переживания этого времени легли в основу второго его романа "Телом земли"). Встреча с Матерью, сотрудницей Шри Ауробиндо, в корне изменила его жизнь: "Мать покорила меня", - вспоминает автор. Он полностью отдает себя служению Матери. Шри Ауробиндо он посвящает свою первую работу - "Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания", а затем и вторую книгу, написанную в том же духе, "На пути к сверхчеловечеству". В течение девятнадцати лет он находился рядом с Матерью (это она дала ему имя Сатпрем, т.е. "тот, кто умеет истинно любить"), став ее доверенным лицом и свидетелем личных бесед, им записанных (впоследствии из них был составлен интереснейший документ в 13-ти томах - "Агенда Матери. Хроника супраментального воздействия на Землю"). Длительное общение с ней дало толчок к написанию трилогии о Матери (1. "Божественный материализм"; 2. "Новый вид"; 3. Мутация смерти"), затем художественной повести "Гринго", действие которой разворачивается в джунглях, и, наконец, последней работы "Разум клеток", в которой представлена суть открытия Матери: изменение генетической программы и иное, новое видение смерти.

В настоящее время автор живет не поддерживая активных социальных контактов, не занимается общественной и литературной деятельностью, полностью посвятив себя продолжению той работы, которая была начата Шри Ауробиндо и Матерью.

Посвящается Матери

ПРЕДИСЛОВИЕ

Век путешествий и приключений прошел. Даже если мы отправимся к далеким галактикам, облаченные в скафандры и вооруженные компьютерами, то это ничего не изменит, мы обнаружим, что мы - все те же: дети, беспомощные перед лицом смерти, живые существа, которые не слишком уверены в том, как и зачем они живут или куда они идут. Что же касается земных путешествий, то ясно, что времена Кортеса и Писсаро прошли. Все та же машина окружает нас, ловушка сжимается со всех сторон. Но, как это часто бывает, чем тяжелее испытание, тем быстрее мы находим способ преодолеть его; и оказывается, что этот нелегкий переходный период, в который мы вовлечены, ведет к более яркому свету. Итак, мы стоим, как перед стеной, перед последним исследованием, которое нам осталось, перед последним путешествием, последним приключением - перед самими собой.

Знаков тому множество, они просты и очевидны. Важнейшие события 60-х годов - не путешествие на Луну, а "путешествия" за наркотиками, студенческие волнения в мире и переселения хиппи но куда бы они могли податься? Нет больше мест ни на кишащих людьми пляжах, ни на перегруженных дорогах, ни в растущих муравейниках наших городов. Выход следует искать где-то в другом месте.

Но существует множество этих "где-то" самого разного рода. Наркотики - вещь неопределенная и полная опасности, главное же - они ставят в _зависимость_ от внешних средств, тогда как истинное переживание должно быть осуществимо по желанию и где угодно - и в продуктовом магазине, и в уединении в собственной комнате - в противном случае это не переживание, а аномалия или порабощение. Психоанализ в настоящее время все равно что тускло освещенная пещера, и самое главное - ему не достает того рычага сознания, который дает человеку возможность вольно двигаться, сохраняя полный контроль, вместо того, чтобы быть бессильным свидетелем или несчастным пациентом. Религиозные пути несут гораздо больше света, но они слишком зависимы от бога или от догмы; главное же то, что они заключают нас внутри _одного_ типа опыта, ибо можно так же легко стать пленниками иных миров - на самом деле, это даже легче, - чем быть пленником этого мира. Ценность переживания измеряется в конечном счете его способностью преобразовывать жизнь - в противном случае это просто пустая мечта или галлюцинация.

Чем тяжелее испытание, тем быстрее мы находим способ прекратить его; и оказывается, что этот нелёгкий переходный период, в который мы вовлечены, ведёт к более яркому свету.

Я становлюсь тем, что я прозреваю в себе.

Не является ли изменение себя самым эффективным способом изменения других?

Мы всегда находимся в состоянии неустойчивого равновесия.

Всё в этом мире - это вопрос правильной концентрации...

Мы становимся чрезмерно чувствительными. ... Весь мир представляется нам сплошным Абсурдом. Это верный признак начала погружения вовнутрь... ищущий должен понять, что он рождается к другой жизни, и его новые глаза, новые органы чувств ещё не сформировались; он подобен новорожденному....
Вера наша не безрассудна, это не глупость доверчивости, но предчувствие - что-то, что знает раньше, чем мы, видит раньше нас и посылает своё видение и знание на поверхность как стремление, искание необъяснимую Веру. Вера - это интуиция, которая не только ожидает опыта, подтверждающего её, но и ведёт к опыту.

Ум - это не орудие познания, а лишь организатор знания... Знание приходит из другого источника. Когда ум спокоен, всё - слова, речь, действие - приходят автоматически, с поразительной точностью и скоростью. Поистине это иной, более светлый способ существования.

Всё находится вместе и происходит одновременно

Безмолвный ум... приводит к расширению сознания, которое становится способом, обратится по желанию к любой точке всеобщей реальности, чтобы получить оттуда то знание, которое ему необходимо.

Не только чужие мысли приходят к нам извне, но и наши собственные мысли приходят извне... отринуть... мысль, когда мы видим, как она приходит к нам извне, не составляет труда.

Не думай, а лишь смотри на свой ум; ты увидишь, как в него входят мысли; ...

И в смерти нашей мы будем обладать той же степенью сознательности, которую мы обрели в нашей жизни.

Все мы переживали... вибрации, излучавшиеся на различных уровнях нашего существа... мы могли чувствовать великую вибрацию откровения, когда кажется, что завеса внезапно открывается и перед нами предстаёт истина, без слов. И мы даже точно не знаем, из чего это откровение состоит - просто что-то вибрирует, и это делает мир необыкновенно широким, светлым и ясным. Мы могли также переживать более тяжёлые вибрации гнева или страха, вибрации желания, вибрации симпатии...

Внутри нас находится целый ряд вибрационных узлов, или центров сознания... ум - лишь один из этих центров, один тип вибрации, только одна форма сознания...

В некоторые благословенные минуты нашей жизни мы чувствуем в нашем существе некое тепло, какие-то внутренне волны или живую силу, которую невозможно описать словами, которая появляется без нашего ведома, внезапно возникая ниоткуда, без причины, обнажённая, как нужда или пламя. В детстве нас ещё часто охватывает ощущение этого чистого восторга...

Это не только безличная сила, но присутствие, существо внутри нас... нечто, что даёт нам крепость и силу... и даёт нам возможность спокойно смотреть на мир... делает нас неуязвимыми, и притом мы уже не одиноки. ... И довольно странно - как только мы нашли её, мы обнаруживаем то же самое везде - во всех существах и во всех предметах; мы непосредственно входим в контакт с ними...

Сознание - это не способ мышления или чувствования (не только это), но способ входить в контакты с мириадами планов существования - видимыми и невидимыми.

Наше внутреннее сознание обладает силой (растворяет вибрации, нейтрализует удары) ... гнев; если вместо того, чтобы вибрировать в унисон с человеком... мы можем остаться внутри абсолютно неподвижными, то мы увидим, что гнев этого человека постепенно рассеивается как дым...

Осложнения находятся не в жизни, но в нас самих... Внешние обстоятельства являются точным отображением того, что мы собой представляем.

В определённые моменты времени приходят или периодически возвращаются к нам определённые психические состояния...(состояния из вибраций, повторяясь, обретают подобие личности)...

Враждебные силы... Страдание - это первый признак присутствия врага. Трагедия - любимое место присутствия этих сил...

Мы узнаём, что можем пасть так низко, как высоко можем подняться - наши падения находятся в точном соответствии с нашей способностью к восхождению.

Люди возвышаются тем, что способствовало их падению.

Мы можем быть повержены, расстроены, однако, глубоко внутри себя мы чувствуем присутствие «свидетеля»... неприкосновенного. Мы падаем и поднимаемся вновь, с каждым разом становясь всё сильнее.
Единственный грех - это прийти в отчаяние... ищущий... будет больше открыт опасности, чем другие, потому, что он стремится всё оживить своим сознанием... и потому, что ему предстоит открыть не один единственный путь к благодати..., но освоить множество путей... и добыть не одно сокровище.

Все до одного ощущения двойственны, противоречивы по своей природе. Любое ощущение - это обратная сторона другого ощущения; в любой момент оно может превратиться в свою противоположность.

Наши скорби и страдания на самом деле - это всегда признак смешения, а потому они ложны. Истинна одна только радость.
Малейшее страдание любого рода - это непосредственный признак противоречий в нашем существе и потеря сознательности.

Наше истинное «Я» обнажается именно тогда, когда всё рушится, потому что тогда наступает момент нашей истины.

- ... «мгновения души» ... (воспоминания, удивление) это единственные мгновения, когда мы жили, когда из сотен часов небытия на поверхность вышло подлинное «Я». Психическое может выйти на поверхность и пи трагических обстоятельствах, когда всё существо собирается, концентрируется в мучительном напряжении, и что-то рвётся в нас... нас поразят некоторые сплетении обстоятельств или тупиковые ситуации, с которыми, кажется, мы уже где-то встречались, их как будто окружает ореол фатальности....
... пока мы не встанем лицом к лицу со старыми трудностями не развяжем узел. Ибо таков закон внутреннего прогресса...

Нам нужно забывать для того, чтобы расти.

Чем больше растёт психическое существо, тем более активное участие принимает оно в нашей мирской деятельности...

При общении с людьми... как только мы думаем о чём-то или о ком-то, то тем самым вступаем в ту же минуту в контакт как со всеми вибрациями, из которых состоит этот предмет или человек, так и со всеми последствиями, которые приносят эти вибрации. И поскольку физический разум вечно чего-то боится, он постоянно рисует перед нами самые ужасные возможности, тем самым приводя нас в соприкосновение с ними. Он всегда ожидает самого худшего.

Не тело болеет - это ослабевает сознание.

Когда мы заболеваем или становимся жертвами «несчастного случая», это всегда результат недостаточности сознания, неправильной позиции или душевного хаоса.

Мы замечаем... строгую зависимость между нашим внутренним состоянием и внешними обстоятельствами (болезнями, например, или «несчастными случаями») как будто жизнь разворачивается... изнутри наружу... Всё взаимосвязано, весь мир - это чудо... Божественное - тоже естественно. Но мы не умеем смотреть.

Внутренняя позиция обладает силой, способной формировать внешние обстоятельства к лучшему или худшему; когда ищущий находится в состоянии гармонии, и действия его соответствуют самой внутренней истине его существа, то ничто не будет ему мешать... а хаос неотразимым образом притягивает негативные внешние обстоятельства, несчастный случай или болезнь.

Общение с определёнными людьми всегда имеет тенденцию притягивать и несчастные случаи, и смятение.

Единственная болезнь - это недостаточность сознания.

Если вы будете осознавать это ваше окружающее «Я», (вибрации, т. е.) - то вы сможете уловить мысль, страсть, внушение или силу болезни и предотвратить их вторжение в вас.

Различные способы восприятия одного и того же явления заставляют нас в одном случае говорить «я живу», а в другом «я сплю» или «я мёртв»...

Смерть – это не отрицание жизни, а процесс жизни.

-… нужно остановиться прямо во сне, повторить два или три раза содержание видения, чтобы оно хорошо запомнилось, а потом вернуться в сон.

Переживания – это не сны... это реальные события, на том или ином плане сознания, в которых мы принимаем участие....

Сон – это кладезь информации в нашем собственном индивидуальном сознании....

Всё, чем мы становимся, что мы делаем и претерпеваем в физической жизни, подготавливается за покровом внутри нас (на других планах сознания).
... Каждое событие, которое происходит там (в действии сна), подготавливает то, что случится здесь.

Во всём есть смысл, даже если это воспринимается не сразу.

Мы сами уже и есть то, что мы познаём. Истинное знание достигается не размышлением. Оно есть то, чем вы являетесь; оно есть то, чем вы становитесь.

Того, что мы называем фантазией, не существует - это реальные события, время которых ещё не пришло.

Тело как раз является тем местом, где сознание стыкуется с материей.

-… у души было предчеловеческое прошлое, и она имеет сверхчеловеческое будущее.

Интуиция - это воспоминание Истины.

Абсолютного заблуждения не существует - есть только фрагмент Истины.
Жизнь умирает не потому, что она истощается, исчерпывает себя, а потому, что она не обрела себя.

Ничего нельзя понять по-настоящему до тех пор, пока не поймёшь телом.

Способность человека нисходить, прямо пропорциональна его способности восходить... (фундаментальный психологический закон)… (Не обладающие знанием)… не могут заглянуть достаточно далеко в будущее и оценить добро, которое готовит это зло, и увидеть динамическую Силу, скрытую игрой противоположностей.

Не прошлое является двигателем нашего продвижения - это будущее тянет, влечёт нас, это свет свыше постепенно проникает в нашу тьму...

Сверхсознательное будущее стремится проникнуть в наше настоящее. И мы поняли бы, что то, что мы ощущаем как собственное усилие, - это только сопротивление, вызванное нашей тупостью и невежеством.

Прогресс - это не столько процесс восхождения, сколько просветление всего, что мешает...

Когда ищущий обретает первое верное открытие наверху, когда он видит свет, то почти одновременно он ощущает сильную подсечку внизу, как будто внутри него начинает что-то болеть... За каждым шагом вверх неотвратимо следует шаг вниз. Вместо того, чтобы принимать эти крутые срывы и затяжные отклонения... обречённо, как некую фатальную неизбежность, ищущий сделает их основой своей работы.

Каждая... ошибка зажигает пламя страдания, которое... пробивает внизу отверстие для света... Чистота непроницаема... для того, чтобы смогла войти Истина, необходима трещина:
«Свою ошибку превратил он в дверь, через которую проникла Правда».

Нет грехов, нет ошибок, есть лишь бесчисленные неудачи, страдания, которые вынуждают нас обследовать наше царство вдоль и поперёк и объять всё для того, чтобы излечить и завершить всё.

Если существует смерть, то в ней должна заключаться жизнь... Всё отрицательное является обратной стороной чего-то положительного.

Единственным назначением книги философий является не просвещение ума, а его успокоение с тем, чтобы он мог, перейдя к опыту, получать непосредственное вдохновение.

Мы делаем всё с напряжением, поспешно, ... постоянно понуждаемые к ответу требованием внешней жизни... В судорогах то ли спешим, то ли из страха, из заботы, из жадности - таково наследие... Наша субстанция сохраняет память обо всей предшествующей борьбе за выживание, и её непосредственная реакция - сразу напрячься. Это напряжение является одной из причин смерти, а также основным препятствием для установления истинной вибрации.

На любом плане нужно не удалять зло, а убедить его в том, что оно несёт в себе Свет.

Чем выше поднимается ищущий, тем более доступны для него зоны внизу. Порция прошлого, с которым он может войти в контакт, в точности соответствует «количеству» будущего, которое он открывает...

Смерть не является противоположностью жизни! Это обратная сторона, дверь к светящемуся Сверхсознательному – в самом конце этого «нет» находится «да» и ещё раз «да», которое продолжает вталкивать нас в одно тело за другим, и цель этого – радость. Смерть не более чем сожаление этого «да» ... это тёмное освобождение тела, ... которое пока ещё не нашло... радости. Когда же тело обретёт этот экстаз, безбрежность света и радости внутри собственной плоти так же, как и в сферах высших, то ему не нужно будет больше умирать.

Величие человека не в том, чем он является (в данный момент), но в том, что он делает (для себя) возможным.

Изменение сознания – это изменение в физической организации – эволюция, но в человеке возможен и обратный процесс... Но как только равновесие установлено, изменение тела уже не должно предшествовать изменению сознания; само сознание посредством своего изменения будет вызывать и управлять всеми изменениями, которые необходимы для тела.

Знание автоматически наделено силой. Ибо это истинное знание, которое охватывает всё, а истинное знание – это могущественное знание. Мы не обладаем силой потому, что не видим целого. «Любая мысль и ощущение уже есть действие само».
«Истина свыше пробудит истину внизу» (только подобное может действовать на подобное).

Приложение I.

Шри Ауробиндо

«Западная метафизика и Йога»

Европейская метафизическая мысль - даже у тех мыслителей, которые пытаются доказать или объяснить существование и природу Бога или Абсолюта, - в своих методах и результатах не выходит за пределы интеллекта. Но интеллект не способен к познанию высшей Истины, он может только бродить в поисках Истины, схватывая ее отдельные [фрагментарные] образы, а не всю целиком, и пытаясь соединить их вместе. Разум не может достичь Истины; он может лишь создать некий сконструированный образ, который пытается представить ее, или комбинацию таких образов. Результатом европейской мысли, следовательно, всегда должен быть агностицизм, явный или неявный. Интеллекту, если он честно движется к своему собственному пределу , приходится вернуться [обратно] и дать следующий отчет: «Я не способен к познанию, есть, или, по крайней мере, мне кажется, что может быть, или даже должно быть Нечто запредельное , некая окончательная Реальность, но относительно ее истины я могу только делать предположения , она либо непознаваема, либо не может быть познана с моей помощью [мною]». Или же, если он [разум] получил некий свет из того, что находится за его пределами, он может также сказать: «Возможно, есть некое сознание за пределами Разума, ибо, мне кажется, я улавливаю его проблески и даже получаю указания от него. Если это находится в связи с Запредельным, или если это и есть само сознание Запредельного и ты можешь найти некий путь его достижения, тогда это Нечто может быть познано, но не иначе».

Любые поиски высшей Истины посредством одного лишь интеллекта должны завершиться либо агностицизмом упомянутого рода, или же некой интеллектуальной системой, или сконструированной разумом доктриной . Уже есть сотни таких систем и доктрин и могут быть созданы еще сотни, но ни одна из них не может быть окончательной. Каждая из них может иметь свою ценность для разума, и различные системы с их противоположными заключениями могут иметь одинаковую привлекательность для умов равной силы и способностей. Вся эта работа спекулятивного мышления полезна тем, что она воспитывает [тренирует] человеческий разум и постоянно указывает ему на идею о чем-то Запредельном и Окончательном - к чему он должен обратить себя. Но мыслящий Разум может лишь неопределенно указывать на Него или ощупью осязать Его, или же пытаться обнаружить отдельные и даже противоречивые аспекты Его проявления здесь; он может войти в Него и познать Его. До тех пор, пока мы остаемся в области чисто интеллектуальной, все, что можно сделать [здесь], - это беспристрастно размышлять над тем, что было продумано и затем найдено, постоянно взвешивать идеи, все возможные идеи, и [наконец] создать ту или иную философскую веру, мнение или вывод. Такого рода беспристрастное исследование Истины было бы единственной возможной позицией любого широкого и гибкого интеллекта. Но любое достигнутое таким образом заключение было бы только умозрительным ; оно не могло бы иметь никакой духовной ценности, оно не дало бы убедительного опыта [переживания] или духовной уверенности, которой ищет душа. Если интеллект - наше наивысшее возможное орудие и нет других средств достижения сверхматериальной [надфизической - supraphysical] Истины, то мудрый и неограниченный агностицизм должен быть нашей окончательной позицией. Вещи в своем проявлении могут быть познаны до некоторой степени, но Высшее и все, что находится за пределами Разума, должно навсегда остаться непознанным.

И только если есть более великое сознание за пределами Разума и это сознание доступно нам, мы можем познать и вступить в окончательную Реальность. Интеллектуальное размышление, логическая аргументация - существует ли такое более высокое сознание или нет - не могут завести нас очень далеко. То, что нам нужно - путь к тому, чтобы получить опыт [переживание], достичь этого сознания, войти в него, жить в нем. Если мы сможем достичь этого, интеллектуальное размышление и обсуждение [аргументация - reasoning] с необходимостью отойдут на второй план и даже потеряют свой смысл для существования. Философия, интеллектуальное выражение Истины могут остаться, как средство выражения этого более великого открытия - насколько его вообще можно выразить в сфере ментального разума .

Это, как вы увидите, отвечает на ваш вопрос о западных мыслителях - Брэдли и других, которые пришли через интеллектуальное размышление к идее об «Ином за пределами мысли» или даже пытались, подобно Брэдли, выразить свои выводы о нем в терминах, которые напоминают некоторые выражения в «Арье». Сама по себе эта идея не нова, она стара, как Веды. В других формах она была повторена буддизмом, христианским гностицизмом, суфизмом. Первоначально она была открыта не интеллектуальным размышлением [не работой мыслящего интеллекта], но путем мистического следования внутренней духовной дисциплине. Когда - где-то между VII и V вв. до Рождества Христова люди, как на Востоке, так и на Западе, начали интеллектуализировать знание, эта Истина уцелела [выжила] на Востоке; на Западе, где интеллект стали признавать единственным и наивысшим орудием [для] открытия Истины, она начала отмирать . Но и там она все-таки постоянно пытается возродиться ; ее воскресили неоплатоники, а теперь, как представляется, неогегельянцы и другие (например, русский Успенский и один или два немецких мыслителя, я полагаю), кажется, подходят к ней [достигают ее]. И все-таки здесь есть разница.

На Востоке, особенно в Индии, метафизики пытались, как и на Западе, установить природу высшей Истины посредством интеллекта. Но, во-первых, они не возводили интеллектуальное мышление в ранг наилучшего орудия в открытии Истины, но ставили его на второе место. Первое место всегда отводилось духовной интуиции и озарению, духовному опыту; интеллектуальное заключение, которое противоречило этому Высшему авторитету, считалось недействительным. Во-вторых, каждая философия была вооружена практическим путем достижения высшего состояния сознания, таким образом, даже когда начинали с Мысли, цель состояла в том, чтобы прийти к состоянию за пределами ментального мышления. Основоположник всякой философии (как и те, кто продолжал его работу или школу) совмещал в себе мыслителя-метафизика и йогина. Те же, кто были лишь философами-интеллектуалами [рационалистами, умосозерцателями], уважались за их ученость , но никогда не возводились в ранг открывателей истины. А философии, которые не имели достаточно мощных средств [для достижения] духовного опыта, вымирали, становились принадлежностями прошлого, так как они не были действенным средством для духовного открытия и реализации.

На Западе же утвердилась как раз противоположная традиция. Мысль, интеллект, логический ум стали все более и более рассматриваться как высшее средство и даже как высший предел ; в философии мысль есть и данность, и предел посредством ментальной Мысли, очищенной и видоизмененной , должна быть достигнута и оформлена эта иная Истина, чтобы занять место ментальных ограничений и неведения. И опять-таки западная мысль перестала быть динамичной [действенным средством]; она стремилась к [построению] теории бытия, а не к [его] реализации . Она еще была динамичной у древних греков, но, скорее, для моральных и эстетических, чем для духовных выводов . Позже она стала еще более чисто интеллектуальной и академичной; она стала чистым умозрением без каких бы то ни было практических путей и средств достижения Истины посредством духовного эксперимента, духовного открытия, духовной трансформации. Если бы не это различие, не было бы никаких оснований для ищущих, подобных вам, обращаться за помощью к Востоку, ибо в чисто интеллектуальной сфере западные мыслители так же компетентны, как любой восточный мудрец. Но именно этот духовный путь, дорога, которая ведет за пределы интеллекта, переход от внешнего существа к сокровенному Я был покинут чрезмерной интеллектуальностью европейского разума.

В выдержках из Брэдли и Иоахима, к которым вы отсылаете меня, все еще присутствует интеллект, размышляющий над тем, что лежит за его пределами, и приходящий к интеллектуальным, рассудочным, умозрительным заключениям относительно него. Он не является действенным средством для изменения, которое пытается описать. Если бы эти философы выражали в ментальных терминах некую реализацию, [пусть] даже ментальную, некий интуитивный опыт [переживание] этого «Иного, чем Мысль» тот, кто готов к этому, мог бы почувствовать это [его] сквозь вуаль языка, который они используют, и подтянуть себя к тому же переживанию [опыту]. Или же, если бы по достижении [определенных] интеллектуальных выводов они переходили бы к духовной реализации, находя [определенный] путь или следуя уже найденному, тогда, следуя за их мыслью, [ищущий] мог бы готовить себя к тому же переходу. Но ничего подобного нет в их напряженных размышлениях. Они остаются в области интеллекта, и в этой области они, без сомнения, превосходны; но они не становятся динамичными [действенным средством] для духовного опыта.

И вовсе не посредством «охвата мыслью» всей совокупной реальности, но посредством изменения сознания можно перейти от неведения к Знанию - Знанию, посредством которого мы становимся тем, что мы познаем. Перейти от внешнего к непосредственному и сокровенному внутреннему сознанию, расширить сознание за пределы эго и тела, возвысить его с помощью внутренней воли и стремления и открывая [его] Свету до тех пор, пока оно не выйдет в своем восхождении за пределы Разума, вызвать нисхождение супраментального Божественного через самоотдачу и самоотречение с последовательной трансформацией разума, жизни и тела - вот интегральный путь к Истине. Именно это мы здесь называем Истиной и к этому стремимся в нашей Йоге.